Тамара старательно изображала спокойствие и дружелюбие – видимо, отец ее как следует застращал перед приходом единокровного брата.

– В школе полный кошмар! – щебетала Томка. – Столько экзаменов надо сдавать, особенно математика напрягает... Ох, у меня голова идет кругом...

– Тебе очень повезло! – торжественно заявил отец. – Вася может помочь по всем этим предметам!

Томка, кажется, прикусила язык – вряд ли она планировала привести разговор к подобному результату: она и сама недолюбливала брата. Он тоже не сдержался и скривил лицо:

– Бать, да у меня времени нет, я ж работаю!

– Что, прям без выходных? – недовольно приподнял бровь отец.

Вася засопел. Вот уж у кого он не хотел репетиторствовать, так это у сестры! Кабы на ее месте была Надя – другое дело...

– В общем, если возникнут проблемы, обращайся к Василию, – продолжал настаивать отец. – Время он найдет. Родственники должны помогать друг другу, верно? – Он положил свою большую тяжелую лапу сыну на плечо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Надеюсь, теперь мы квиты? – кисло осведомился Вася у отца, прощаясь с ним на крыльце.

– Сынок, ну что за торги? Да разве я многого прошу?

– Да, черт побери, бать, многого! Я терпеть не могу эту тупую курицу, твою дочь! Она не сестра мне и никогда не будет! А теперь еще вы хотите повесить на меня ее неуспеваемость в школе? Да пошла она в баню! Если есть мозги, то сама разберется, а если нет, то я ей ничем помочь не смогу!

Отец даже отпрянул.

– Эгоист ты, Васька, – пробормотал он хрипло и как-то устало. – А впрочем, ничего удивительного... Ладно, бывай.

Вася ушел с леденящим душу чувством непоправимой вины – только непонятно, за что.

К счастью, подолгу он такой ерундой маяться не умел. Провел собственное расследование и узнал, что Надя третьего октября уезжает в Новосибирск на сессию. Очень удачно. В точности как он. Уж там-то он сможет поймать её в одиночестве и как следует пообщаться без свидетелей наподобие этого её нудного ревнивого муженька…

Алёша отсутствовал весь день, даже на ужин не пришел, зато перед сном явился прямо в спальню к Наде. Лицо у него было как будто виноватое. Она улыбнулась ему, чтобы приободрить:

– Как твой друг? Вы успели доделать все, что нужно?

– Да… да, конечно, а ты закончила с учебой?

– Почти. Осталось кое-что почитать...

– Хочешь, я почитаю тебе вслух?

Надя внутренне скривилась: ну вот, опять он ластится и подманивает! Но самое обидное – что она не в состоянии отказаться. Мало, что Надя так любила, как чтение вслух своего мужа. Такой приятный бархатный голос в сочетании с выразительной интонацией, и в то же время Алёша никогда не перегибал палку в своем артистизме... Надя вздохнула:

– Конечно, хочу.

Алёша уселся на стул, а она осталась сидеть на кровати и пристально наблюдать за тем, как он скользит глазами по строчкам, как переворачивает страницы своими большими сильными пальцами, как меняется его мимика в соответствии с настроением сцен в повести. Надя старательно отгоняла от себя картины того, как они сидят обнявшись в его постели и читают вот так друг другу, а может быть, на два голоса, по ролям, но эти мысли все равно настырно лезли ей в голову, и от одного этого воображения мурашки бегали по коже, как обезумевшие.

– Рассказ, по сути, о никчемных людях, – задумчиво произнес Алёша, закончив читать и помолчав немного. – По крайней мере, так сказал бы любой, кому не приходилось любить, вопреки собственному здравому смыслу.

– А тебе, – начала Надя, но голос ее внезапно осип и пришлось откашляться. – Приходилось?

Алёша долго и с укором смотрел на нее исподлобья, а потом тихо выдохнул:

– Да. – И сразу активно заговорил, чтобы переменить скользкую тему: – Надя, я прошу тебя отнестись серьезно к тому, что мне надо сейчас сказать... Ты не должна обижаться или подозревать меня в чем-то. Я искренне желаю тебе только самого лучшего. Завтра я отвезу тебя в Новосибирск, и ты там останешься одна… Я не хочу докучать тебе своим вниманием и опекой во время сессии. Но я бы очень хотел, чтобы ты регулярно звонила мне, сообщала, как у тебя дела, была осторожна и советовалась со мной. Я прошу тебя быть… недоверчивой к незнакомцам, даже если они учатся с тобой на одной специальности или живут в соседней комнате в общежитии…

Надя не выдержала и перебила его:

– Недоверчивой? Что ты имеешь в виду?

– Я думаю, ты знаешь. Давай не будем устраивать из этого разговора цирк.

– Хорошо. Я и не собиралась – просто хочу внести ясность. Ты говоришь про близкие отношения, так? – Надя отчаянно покраснела. – Ты переживаешь, что оставшись одна, я стану встречаться с молодыми людьми со всеми вытекающими отсюда последствиями?

Алёша тоже залился краской и нехотя кивнул.

– Честно сказать, я не собираюсь... – Надя запнулась, мучительно подбирая слова, но Алёша, конечно, и так ее понял:

– Милая моя, наивная девочка... Тебе и не нужно ничего собираться в данный конкретный момент. Понимаешь?

– Хочешь сказать, что в тот момент я буду думать иначе?

– Именно так. Но и это еще не все. Ты не можешь себе представить, насколько изобретательным может быть тот, кто захочет использовать тебя. И даже необязательно использовать. Он и влюбиться может абсолютно искренне, но даже это не дает ни малейших гарантий, что он не сломает тебе жизнь. Это так легко, Надюш, ты даже не представляешь! Буквально дело 5 минут…

Надя улыбнулась:

- Нет, ты меня не так понял… Я не собираюсь общаться с молодыми людьми, пока я замужем за тобой. Мне кажется это непорядочным, ведь для всех мы с тобой муж и жена, независимо от того, в каком именно месте я нахожусь в данный момент.

- Ты правда так считаешь? – недоверчиво спросил Алёша.

- Да. Я не стану встречаться ни с кем, пока мы с тобой… в браке.

Надя слезла с кровати, подошла к Алёше и обняла его за шею.

– И ты не хочешь встречаться с мальчиками? – подозрительно уточнил он, осторожно кладя руки ей на спину.

– Нет. Мальчики меня совсем не интересуют...

Надя отстранилась, но положила руку мужу на голову и запустила пальчики в его волосы, ласково глядя ему в глаза.

– Хорошо, - хрипло пробормотал он. – Я верю тебе.

Глава 22. Муж понарошку

Алексей безуспешно пытался поймать равновесие в своих сложных отношениях с Надей. Она все так же льнула к нему, смотрела с нежностью, разговаривала ласковым и покорным тоном. От всего этого у Алексея туманился разум, мурашки бежали по коже, а сердце ухало где-то в горле. Он старался отстраниться, поощрял ее встречи с подругой, всегда разрешал остаться с ночевкой у Гали, если только Надя этого хотела. Сам Алексей, правда, в разлуке не находил себе места, не мог ни на секунду выбросить из головы мысли о своей благоверной, с трудом засыпал по ночам, если ее не было за стеной.

Что со всем этим томлением делать, ему было совершенно непонятно. Поначалу он надеялся, что оно само как-нибудь пройдет со временем, но практика показывала, что оно только усиливается. Когда Надя оставалась у Гали, то Алексей обязательно звонил ей вечером по видеосвязи, чтобы удостовериться, что у нее все хорошо, а заодно потешить свою тоскующую душу нежным звуком любимого девичьего голоска. На следующий день он, как правило, не выдерживал и прямо с утра отправлялся в Мульту забирать свою малышку. За это ему порой приходилось платить вегетарианским обедом, но даже это его не останавливало.

Галя вела себя смирно, хотя в ее хитрющих глазах нет-нет да и проскакивало особое выражение, словно говорившее: "Я знаю твою тайну, глупый старый осел!" – и от этого Алексея словно окатывало ведром ледяной воды. Галя, правда, ни словом, ни взглядом не осуждала его – скорее, наоборот, время от времени осторожно пыталась подбодрить и подтолкнуть, намекая на то, что чувства его взаимны, но Алексей не поддавался. Это неважно, взаимны они, или Наденька его терпеть не может. Это совершенно все равно! Он не имеет права...